Работы Маруси Соловьевой сложно перепутать с произведениями других художников, они созданы они на старых деревянных досках, сколоченных вместе – на обломках дверей или буфетов случайной конфигурации, грубой фактуры, со следами естественного бытования. Фрагменты сундуков, калиток, ставней с грубыми шершавыми рельефами поверхности — все это не только холст для написания картин, но и спасенные сокровища, по мнению Маруси.
Между тем Маруся Соловьева – профессиональный художник. Маруся Соловьёва, родилась в 1988 году в деревне Рождествено, Тульской области, в семье художников. Училась в Тверском художественном училище им. Венецианова, на факультете «графический дизайн». Некоторое время работала по специальности в Москве, где хотела стать, по ее же словам, «как все», «старалась стать нормальным человеком, работать на компьютере и все такое..». Но талант столичным шумом и суетой не заглушишь!
Если родители врачи, то и ребенок играет со всякими инструментами, лечит игрушки. У Маруси у меня и мама и папа художники, поэтому она другой среды и не знала, и других профессий тоже. «Человек — либо творческая личность, либо нет, а остальное уже детали»,- говорит художница.
И вернувшись на малую родину, к деревенской жизни, на природу, появилась идея, рисовать на обломках уходящего крестьянского быта. Материал для творчества собирается по разным областям нашей родины, в нежилых, заброшенных деревнях.
Художник Маруся Соловьева теперь живет в деревне, суета и тревоги большого города ее не трогают. Оттого ее работы получаются, чистые, светлые, как детская душа. Произведения Маруси Соловьевой относят к наивному искусству. В них иконография тесно переплетается с лубочной живописью, христианские мотивы с древнеславянскими, библейские сюжеты с мифическими. Художница говорит, что к религии ее работы отношения не имеют. Ведь все то, что описано в Библии — это случаи из жизни. И эти случаи она и пытается нарисовать.
Но Тайная вечеря в одной из картин все-таки угадывается…
И язычество, и христианство, и народны ремесленные обычаи смешаны в работах художницы этой серии.
У Маруси Соловьевой не обнаруживается ни стилизация под наив, ни подражание «детской руке». Вместо этого есть воспроизведение некой собственной архаики.